350 лет поражения Разина под Синбирском. Опции

[alba]

М.В. Нечитайлов в своей книге указывает: «Турецкий исследователь Прутской кампании А.Н. Курат отмечал, что он не располагает каким-либо всеобъемлющим реестром, показывающим общую численность османской армии. ...
Сопоставляя данные о количестве людей, выставляемых разными областями империи на войну, и цифры, приводимые в источниках (в том числе о капыкулу), А.Н. Курат пришёл к выводу, что максимальная численность войска, которое османы могли собрать для похода, согласуется с приводимыми Саттоном расчётами, т.е. около 120 тыс. чел. Однако часть войск была отправлена в Бендеры и под Азов, оставлена для охраны переправы в Исакче и у мостов через Прут. Также надо учитывать больных и дезертиров. Согласно Курату, реально турки выставили в поход от 80 до 100 тыс. чел. (включая 20000 янычар, 10000 джебеджи, 7000 топчу, 40-50 тыс. сипахийского ополчения и войск пашей), не считая ещё 20-30 тыс. татар и примерно 9-10 (ранее Курат писал о 10-15) тыс. чел. в Бендерах (в основном иррегулярные формирования – казаки). Собственно на поле боя против армии Петра I могло присутствовать всего 80 тыс. комбатантов османской армии. Сложно привести конкретные данные и для турецкой артиллерии. Современники привычно расходятся во мнении – от 300 до 600 пушек. Османский источник (с которым соглашался Курат) сообщает о 407 орудиях, из них семь крупнокалиберных (балйемез) – каждую такую пушку тащили 40 пар быков. Но в официальном турецком реестре сообщается о 255 орудиях (включая крупнокалиберные шахи), а хронисты Рашид и Ахмед-эфенди пишут о 300 орудиях (якобы все – шахи) и 20 мортирах (интересно, что в донесении фон Тальмана речь идёт о 366 полевых пушках и 33 малых мортирах)». Подводя итог мнениям о численности людей, Нечитайлов заключает: «...нам остаётся только вернуться к озвученным выше подсчётам А.Н. Курата». (Нечитайлов М.В. Великанов В.С. Щит и меч султана: Армия Османского государства в конце XVI – начале XVIII в. М.: «Русские витязи», 2020. С. 534, 536-537, 542.)
Б.П. Шереметев писал «от реки Прута июня 16 дня 1711 году»: «...Господаря Волошскаго совокупили, который против неприятеля на сих днях около пяти тысяч представит; ... А Ваше Царское Величество прежде известны, коликое число ныне со мною в команде войска, а именно регулярных 14000, не с большим, и что к тридесятотысячному числу ныне имеет причислить; ...а между тем, ожидая к совокуплению помянутых войск, марш свой чрез два и три дни по миле и по полумиле по Пруту продолжать буду...». (Письма к Государю Императору Петру Великому от Генерал-Фельдмаршала, Тайнаго Советника, Малтийскаго, С. Апостола Андрея, Белаго Орла и Прусскаго ордена Кавалера, Графа Бориса Петровича Шереметева. Ч. III. М. 1779. № 218. С. 6, 8-9.)
«На границе Волошской июня 18 дня 1711 году»: «Понеже определенной деташамент в нынешнем марше в силе 14873 человек состоит, а по всем ведомостям Турков с Визирем по обе стороны Дуная около 60000, к тому ж Татар с 20000... Того ради заблагоразсудили, не токмо с нынешним деташаментом, но и с прибудущею пехотою, ежели не вся армия, перебраться Прут; и маршировать к Дунаю». (Там же. № 219. С. 10-11, 12.)

[alba]

Пример деятельности городового воеводы: Акты Московского Государства. Т. III. СПб. 1901. № 45. С. 49-52.
https://viewer.rusneb.ru/ru/000202_000006_1...e=0&theme=white

[alba]

Возвращаясь к русским боевым построениям XVII в. Вот гравюра, изображающая осаду Риги в 1656 г. Алексеем Михайловичем. На ней конные и пешие колонны: https://runivers.ru/gal/gallery-all.php?SEC...EMENT_ID=592770

Разрешение недостаточно хорошее для различия мелких черт, но при тщательном ближайшем рассмотрении получается, что все колонны конные.

[alba]

Интересно, кто тогда писал о регулярном войске до Петра?

Вот ещё. Генерал-майор Сергей Алексеевич Тучков, 1818 г.: «СТРЕЛЕЦ. Стрельцами называлось в старину в России особое войско. До введения в оное употребления пороха вооружено было саблями, кинжалами и луками со стрелами, потом имели они ружья без штыков. Известно, что в древние времена в России войско не всегда содержалось; но при случае войны всякий князь, боярин и дворянин вооружался и выводил с собой по возможности своей известное число конных и пеших воинов; стрельцы же всегда содержались на счет государства. Они были разделены на полки и роты или сотни, имели положенных навсегда чиновников и составляли некоторым образом регулярный корпус войск, количество которого по временам уменьшалось и увеличивалось. Стрельцы составляли гвардию древних наших государей, имели особливый свой приказ или правление, в коем заключались части инспекторская, комиссариатская и провиантская. О регулярстве их можно судить из достигшего до нас их обряда ученья, в коем написаны все командные слова и какое чинилось по оным исполнение, также и по оружию их, хранившемуся до позднего времени в некоторых арсеналах, которое было единообразно; но о мундирах или одинаковом платье неизвестно, было ли им положено таковое или нет. Корпус стрельцов наполнялся детьми их и принимаемыми по желанию с рассмотрения Стрелецкого приказа разного звания людьми. Они имели земли; получали определенное жалованье и пайки провианта. Сверх того, присвоены им были многие другие права и преимущества, за нарушение которых нередко дерзали они угрожать возмущениями против правительства и государя; а сие самое понудило императора Петра I после неоднократных против него бунтов сей корпус вовсе уничтожить; причем важнейшие преступники преданы были смертной казни, другие сосланы в Сибирь, а прочие разделены по разным вновь им заводимым регулярным полкам». (Тучков С.А. Военный словарь, заключающий наименования или термины, в Российском сухопутном войске употребляемые, с показанием рода науки, к которому принадлежат, из какого языка взяты, как могут быть переведены на российской, какое оных употребление и к чему служат. М.: «Кучково поле», 2008. С. 327-328.)
Поразительно верное описание, учитывая, как мало оказалась осведомлена о стрельцах российская историческая наука после Тучкова. Да и сейчас нередко можно встретить совершенно вздорные заявления.
Только о служилом платье автору не было известно.
Неверны лишь утверждения о нередких угрозах, «неоднократных бунтах» и причинах уничтожения стрельцов Петром. (На самом деле, возмущением против Петра было только Астраханское восстание 1705 г.) Но они понятны, потому что, по всей видимости, происходят от заявлений самого Петра I: «...ибо оная Пехота устроена была образом Янычар Турецких, [которые правда и воздали по янычарски] и всегда были за одно...». (Журнал или Поденная записка, Блаженныя и вечнодостойныя памяти Государя Императора Петра Великаго с 1698 года, даже до заключения Нейштатскаго мира. Напечатан с обретающихся в Кабинетной архиве списков, правленных собственною рукою его императорскаго величества. Ч. I. СПб. 1770. С. 1-2.)
Утверждение Петра впоследствии стало восприниматься как пренебрежительное, указывавшее на отсталость. Но это неправильное понимание. О неумении стрельцов воевать ничего не сказано.
Первоначально «Книга Марсова» (Книга Марсова или воинских дел от войск Царского Величества Российских во взятии преславных фортификаций, и на разных местах храбрых баталий учиненных над войсками Его Королевского Величества свейского. СПб. 1713.), затем составлявшаяся в 1720-22 годах «Гистория Свейской войны», писались после проигранной Петром войны с Турцией. Тогда турецкое войско в Прутском походе 1711 г. привело его в такой страх, что в 1713 г. он заключил позорный Адрианопольский мир.
Эти слова говорили о страхе Петра с 1682 г. перед стрельцами, которых ему, вероятно, напомнили яростные нападения янычар и его бессильное положение в 1711 г. Об этом свидетельствует замечание: «и всегда были за одно». То есть, речь о внутригосударственных отношениях, а не военном деле.
Более того, далее почти прямо указано, что новые «регулярные» полки стали заводиться по причине уничтожения Московских стрельцов: «...по распущении Стрельцов никакой пехоты тогда сие государство не имело, без чего быть не льзя...». (Журнал или Поденная записка... Ч. I. С. 3.)

[alba]

Разрешение недостаточно хорошее для различия мелких черт, но при тщательном ближайшем рассмотрении получается, что все колонны конные.

По-видимому, во 2-й половине XVII века русская пехота в бою действовала развёрнутым (несколько рот полка в ширину) неглубоким строем. Так что можно говорить о линейной тактике.

[alba]

Сражение за Стрельникову гору 3 августа 1678 г.: «Многие из них были убиты и ранены, да и всех бы несомненно изрубили, если бы стрелецкие приказы не овладели холмом слева. Из пушек и мелкого ружья те обильно потчевали турок и заставили их обратиться в ту сторону, как более опасную. Стрельцы же, заняв верную позицию, оградились рогатками и имели много полевых орудий, кои разряжали беспрерывно, и вынудили [турок] держаться подальше». (Гордон П. Дневник 1677-1678. М.: «Наука», 2005. С. 93.)

Из донесения № 52 от 31 июля 1770 г. генерал-аншефа графа Петра Александровича Румянцева Императрице Екатерине II о сражении 21-го июля при Кагуле: «Во время сражения, когда наши войски и артиллерия низлагали противящихся, визирь и Магометом великим своим пророком и салтанским именем силился восстановить опрокинутых, но все кричали в ответ ему: нет сил наших сбить с места россиян, которые огнем, как молниею, разят. Ибо в самом деле, по моему учреждению, артиллерии генерал-майор Мелиссино толь скоропостижно из больших пушек стрелял, что не только первым разом со всякого места опрокидал неприятеля, но казалось от звуку самая твердь колеблющеюся, коего за великую исправность в своем звании имею честь особливо рекомендовать Вашему Императорскому Величеству». (П.А. Румянцев. Т. II. 1768-1775. М. 1953. № 163. С. 357-358.)

[alba]

«Стрѣльцы – 1-й видъ русск. пѣхоты регулярн. устройства». (Энциклопедiя военныхъ и морскихъ наукъ. Составлена подъ главною редакцiей генералъ-лейтенанта Леера, заслуженнаго профессора Николаевской Академiи Генеральнаго Штаба. Т. VII. СПб. 1895. Ст. «Стрѣльцы». С. 336.)

[alba]

Товарищ польской панцирной хоругви Ян Хризостом Пасек писал о сражении в пятницу 28 сентября/8 октября 1660 г. на реке Басе: «Jakoż i to każdy przyznać musi, że moskiewskie wojska, a osobliwie owe bojarskie chorągwie, w szyku stojące, są tak straszne, jako naród żaden nie jest». (Pasek J.Ch. Pamiętniki Jana Chryzostoma z Goslawic Paska z czasów panowania Jana Kazimierza, Michała Korybuta i Jana III. (1656-1688). Lwów. 1877. S. 116.)
Перевод: «Яко ж и то каждый признать должен, что московские войска, а особливо те боярские хоругви, в строю стоящие, так страшны, как никакой другой народ».
У русских сражение обозначалось у села Губарево (или Губари, в 40 верстах от Могилёва). О боях там 24-28 сентября см. Акты Московского государства. Т. III. СПб. 1901. № 151. С. 136-137; № 186. С. 163-171; и др.