Гугенотские войны 1562-1598 Опции

[morentz]

Битва при Иври (La bataille d'Ivry) 14 марта 1590. Описание с отдельными добавлениями сделано по многотомному труду полковника Арди де Перини - Colonel Hardy de Périni. «Batailles françaises» (de Francois II á Louis XIII 1562-1620) -1894-1906.
**************************************************
(Несмотря на то, что осада Парижа Генриху не удалась, и ему пришлось отступить, ситуация была не столь плачевной в 1590 году, как перед битвой при Арке в 1589. Нормандия признала его, и города один за другим открывали ворота королю, признавая его власть. Он пишет своей любовнице Коризанде «Господь продолжает осыпать меня своими милостями…. Я взял Лизьё, стреляя из пушек только забавы ради. Скажу Вам, что Господь настолько милостив ко мне, что в армии почти нет болезней и сам я никогда не был так здоров и не любил Вас так, как сейчас». Тем временем, герцог Майеннский (Шарль Лотарингский, герцог Майеннский - Charles de Lorraine, duc de Mayenne), взяв город Мелан, двинулся навстречу королю, решающее сражение произойдет у Иври.
Узнав о движении неприятеля, Генрих тотчас оставил Нормандию и двинулся к Сене на помощь Мелану, но опоздал и осадил город Дрё, у которого в свое время гугеноты были наголову разбиты и где пал их вождь Конде, предшественник Колиньи. Майенн выступил к Дрё, чтобы атаковать короля.
Генрих немедленно снял осаду, не желая попасть между двух огней. Король на сей раз решил сам выбрать поле битвы и навязать сражение врагу на своих условиях.
Появилось войско Майенна, который считал, что враг отступает от Дрё в беспорядке. А.Е.)
*****************************************************
Королевская армия: 8000 пехоты, 3000 кавалерии, 6 пушек. Армия герцога де Майенна: 13 000 пехоты, 4000 кавалерии и 5 пушек.
Маршал де Бирон командовал правым крылом, состоящим из (справа налево А.Е.) : 300 рейтаров графа Тьерри де Шомбера (это на французский манер, а вообще он Теодор фон Шомберг – А.Е.); батальона швейцарских пикинеров Клари, на фланге у Клари находился французский пехотный полк господина де Термá, далее - эскадрон из 250 жандармов Бирона (личный эскадрон маршала де Бирона А.Е.); швейцарский батальон полковника Бальтазара; пехотный французский полк господина Де Сен Жан.
Король командовал центром: его личный эскадрон в 600, коней построенных в 6 рядов; с правого фланга от него – пехотный полк Французской гвардии (Garde Francaise); слева от Королевского эскадрона стоял швейцарский "гризонский" (или иначе граубюнденский, что одно и тоже А.Е.) батальон Галатти. Королевский эскадрон поддерживали сзади- 2 роты конных аркебузиров де Рони, а спереди он был прикрыт эскадроном из 200 «кирас» (т.е. тяжелой кавалерии, жандармы или лансьеры А.Е.) барона Шарля де Бирона (сына маршала де Бирона А.Е.), «марешаля де канн» армии. Задачей этого эскадрона было обеспечение фланга Королевского эскадрона.
Левое крыло – герцог де Монпансье: эскадрон из 200 жандармов маршала д’Омона, перемешанный с 200 нормандскими дворянами, батальон немецких пикинеров полковника Ленти, 2 французских пехотных полка де Бриньо и д’Аржантона.
Впереди обоих флангов расположились пикинеры и пешие аркебузиры “les enfants perdus” под командованием господ де Сен Дени, де Виньоля и де Парабера. Из них было образовано 2 батальона, по одному перед каждым флангом армии.
****************************************************
(Буквально “les enfants perdus” – это «потерянные дети». В данном случае забияки или сорви-головы, то есть самые отчаянные бойцы. Кто на пари, кто просто из-за желания прослыть самым безбашенным, кто по глупости и молодости лет, составляли такие отряды. Они обычно завязывали перестрелки и поединки с такими же “les enfants predus” из армии врага, осыпая друг друга отборной бранью для затравки. Пережиток средневековья, не имевший уже давно того прежнего смысла – демонстрации рыцарской доблести и поднятия боевого духа своих войск, но важный компонент для боя в передовой линии в более поздние времена. А.Е.)
****************************************************
Командовал артиллерией Филибер де ля Гиш. Он расположил на возвышенности 6 пушек, обслуживаемых ротой канониров и 2 отрядами пионеров, называемых также «вастадурами». Справа от артиллерии перед «кирасирским» (жандармским А.Е.) эскадроном барона Шарля де Бирона – 400 шевалежеров (легкая кавалерия, всадники не носили полного доспеха, ограничиваясь в основном нагрудником. Тяжелая кавалерия, жандармы и лансьеры, состояла из дворян. А.Е.) образовывали 2 эскадрона- полковника графа д’Овернь и главного «метр де кана легкой кавалерии» барона де Живри.
В то время как королевская армия занимала это расположение, притом, что левая оконечность боевой линии слегка загибалась, как и правая, три лагерных маршала армии герцога де Майенна (Жан де Со, виконт де Таванн, барон де Рон) развернули армию в форме полумесяца на склоне плато Эпье.
Де Рон развернул эскадроны, де Таванн и де Рон развернули батальоны пехоты.
Герцог де Немур (правый фланг А.Е.) выстроился напротив Монпансье. Он имел в первой линии- 600 «старых шеволежеров» французских, итальянских и албанских (страдиотов А.Е.) на флангах у них было 2 эскадрона конных аркебузиров и 1 батальон “les enfants predus” пикинеров и аркебузиров. Во второй линии – 6 корнетов (эскадронов) (В XV-XVII вв. «корнет» это кавалерийский значок или штандарт, то есть отряд. А.Е.) рейтаров принца Отона Брауншвейгского, 1 батальон ландскнехтов и 2 полка французской пехоты господ де Понсенака и Дизимьё.
Центр – швейцарский батальон Пфейфера, фланкируемый французским пехотным полком Шательера и масса 1800 «les grands chevaux” (больших лошадей, то есть тяжелой кавалерии А.Е.), разделенных на 4 эскадрона, которых Майенн хотел противопоставить эскадронам Короля (личному эскадрону Генриха Четвертого А.Е.). Эта кавалерия «les grands chevaux” была выстроена справа налево: пикардийская тяжелая кавалерия, 1000 валлонских лансьеров под красным знаменем графа Филиппа д’Эгмона, 250 дворян «Белого» корнета (личного эскадрона А.Е.) герцога де Майенна, а перед ними 400 испанских «карабенов» (конных аркебузиров А.Е.).
Левый фланг – герцог Омальский – 3 корнета фламандских лансьеров, швейцарский батальон полковника Беральдингена и 3 французских или лотарингских пехотных полка (Трамблекура, Тениссé и Ла Шатеньрэ) и 400 рейтаров под командованием Бассомпьера. Артиллерия 2 пушки и 3 кулеврины были весьма дурно расположены в низине между рейтарами и фламандцами.
Майенн хотел воспользоваться численным превосходством чтобы, обойти правый фланг королевской армии и отрезать ей путь к отступлению. Однако де Таванн, чье зрение было слабым, настолько скучил лигистские эскадроны, что им было невозможно караколировать, чтобы проезжать через интервалы боевой линии назад, для перестроения и перезаряжания пистолетов после атаки.
Король после того, как он внимательно осмотрел неприятельскую позицию, нашел расположение своей армии неблагоприятным и приказал совершить перемену фронта на своем левом фланге и сдвинулся вправо, чтобы приблизиться на 150 шагов к левому неприятельскому флангу и встать спиной к ветру и солнцу. При этом движении правое крыло (Бирона) оказалось несколько позади центра, и король рекомендовал маршалу Бирону сохранять свои войска сосредоточенными, как Франсуа де Гиз поступил при Дрё (во время этой битвы в 1562 г. Бирон сражался на стороне католиков А.Е.), образовав из войск Бирона резерв, чтобы решить исход битвы в нужный момент.
Сев на своего крупного гнедого коня, вооружившись и одевшись в доспехи, он проехал согласно со своим обычаем перед фронтом войск, чтобы воодушевить каждого. « Их больше!», сказал ему один из рейтаров, король ответил : «Тем лучше! Чем больше врагов, тем больше славы. К тому же разбитая кавалерия позволит нам «сыграть» с их пехотой».
Что больше всего заботило короля, это сбор эскадронов после атаки. Он указал своим капитанам на три грушевых дерева, которые были ориентиром за правым флангом врага- «Мои соратники! Там мы и должны будем соединиться! И я буду тоже там, и, если вы потеряете из виду свои знамена, собирайтесь у моего белого султана»
*****************************************************
(Классическая версия этого знаменательного эпизода несколько иная. «Генрих промчался перед фронтом своей армии и произнес слова, вошедшие во все книги и учебники истории –«Друзья мои! Бог за нас, там наш враг, здесь ваш король. Если вы в пылу сражения потеряете из виду ваши знамена, следуйте за моим белым султаном, он всегда поведет вас по дороге чести и победы!» («Ralliez-vous à mon panache blanc, vous le trouverez toujours au chemin de l'honneur et de la victoire " А.Е.)
*****************************************************
Было около полудня. Когда господин де ла Гиш открыл огонь из пушек. Он сделал 9 залпов до того, как лигистская артиллерия начала ответный огонь.
Герцог де Немур, досаждаемый огнем пушек короля, бросил 6 корнетов Брауншвейга против королевской батареи; Овернь и Живри устремились навстречу рейтарам Брауншвейга, «Но в 30 шагах эти рейтары. Которые почти все были лютеранами, быстро развернулись, не желая сражаться (с гугенотами А.Е.), и разрядили свои пистолеты в воздух» (Сюлли).
Отступающие рейтары не могли пройти через слишком тесные интервалы в боевой линии и бросились в ряды в швейцарцев и затем в ряды ландскнехтов, которые направили на них свои пики. И затем, приведя в полный беспорядок правое крыло Майенна, они исчезли с поля сражения.
Лигистские шевалежеры, ведомые де Роном, атаковали более смело, но маршал д’Омон и барон Шарль де Бирон взяли их во фланг и принудили их повернуть назад. Тогда граф д’Эгмонд, дав сигнал своим валлонским жандармам, яростно атаковал 2 эcкадрона графа д’Овернь и барона де Живри, которые не смогли сопротивляться ярости пик валлонов и натиску больших лошадей и бежали, бросив пушки. « Бравируя, валлоны толкали пушки крупами своих «дестриеров» (порода крупных кавалерийских лошадей А.Е.), топча «вастадуров» и канониров» (д’Авила).
Эскадрон короля выдвинулся, чтобы отбить артиллерию. Завязался яростный бой «Оба войска продолжали драться врукопашную в течение 15 минут, старясь бить друг друга как можно сильнее. Поскольку никто не хотел уступать и потому что эскадроны слишком тесно сцепились между собой. Наконец валлоны взяли верх, и почти весь левый фланг королевского эскадрона обратился в бегство» (Сюлли)
«Белый» королевский штандарт, несомый молодым графом Родосским, еще развевался над правым крылом королевского эскадрона, и король, окруженный своими верными наваррцами, сражался, как простой жандарм, со шпагой в руке, когда эскадрон Майенна бросился в атаку, имея на своем левом крыле 400 испанских «карабенов». Эти испанцы сделали в 25 шагах ужасный залп; граф Родосский, Шомберг и еще 100 других (дворян А.Е.) пали. Однако король остался невредим. Настало время бросить в бой резерв.
*************************************************
(Здесь также имеется рассказ об интересном моменте, о котором стоит сказать отдельно. Лигисты с ликованием кричат, что проклятый еретик взят в плен или убит. Действительно, Генрих в который раз уже оказывается в смертельной опасности, но его спасает Шарль де Рамбур (Charles de Rambures), ставший впоследствии близким другом короля. Генрих кричит своим дрогнувшим солдатам «Повернитесь! Если вы не хотите сражаться, то посмотрите, как я умираю!» (« Tournez visage, afin que si vous ne voulez combattre, vous me voyez du moins mourir ! » А.Е.)
***************************************************
Маршал де Бирон успешно собрал позади своего полка жандармерии 300 всадников, приведенных из Пикардии господином д’Юмьером (возможно, что д’Юмьер подошел уже во время сражения А.Е.), 200 конных пуатевенцев (из Пуату А.Е.), предводимых Ла Тремуйлем, Плесси-Морнэ и Муи, а также всех беглецов, кто подтянулся от левого фланга и от центра. Маршал де Бирон сформировал большой эскадрон, который бросил против фланга атакующих лигистов. Удар был решающий. Длинные пики валлонских жандармов были сломаны в предыдущих схватках, а «карабены» не успели перезарядить свое оружие. И те и другие имели только шпаги против пистолетов 1500 кавалеристов Бирона.
Д’ Эгмонд был убит выстрелом из пистолета в упор, это стало сигналом к бегству. Валлоны и «карабены» повернули назад и смяли эскадрон Майенна. Сам герцог последовал за бегущими, бросив свой «Белый» корнет (эскадрон А.Е.).
Король бросился преследовать врага во всю прыть своего гнедого коня, но поскольку за ним последовало только 13 дворян, он остановился под тремя грушами, куда королевские кавалеристы собирались со всех сторон, к белому королевскому султану ( в этом месте, где были эти грушевые деревья, в 1804 году установлена памятная стела А.Е.) Когда их собралось достаточно много, он перестроил свой эскадрон, чтобы напасть на три фламандских корнета левого крыла лигистов, которые еще не вступали в бой. Фламандцы мужественно встретили атаку, и Клермон д’Антраг был убит рядом с королем. Тем не менее 3 корнета фламандцев бежали, как и другие, к мосту Иври через реку Эр.
К часу дня на поле боя не оставалось ни одного лигистского кавалериста, который не был бы убит, ранен или взят в плен. Пехота Майенна была еще цела; три батальона швейцарских пикинеров стояли на своих местах в боевой линии и французские аркебузиры выстроились от них по флангам с тлеющими фитилями. Пылкие наваррцы хотели атаковать их или предоставить эту честь пехоте правого крыла, которая еще не сражалась. Маршал де Бирон воспротивился этому и, чтобы ничего не оставлять на долю случая, приказал выставить артиллерию против швейцарцев. Когда пушки выстроились в батарею, король велел сказать швейцарцам, чтобы они сдались. Их капитаны тотчас же сдали свои 24 ротные знамени. Французские полки Лиги были включены в условия капитуляции. Однако ландскнехты были переданы швейцарцам короля и были вырезаны без пощады в память об их предательстве при Арке. У Майенна не осталось больше пехоты.
Было 2 часа дня, и лошади отдохнули во время этих переговоров о капитуляции пехоты. Король сделал распоряжения для активного преследования лигистской кавалерии. Он приказал маршалу де Бирону следовать с пехотой в колоннах, а сам перестроил свои 7 эскадронов в боевой порядок и двинулся развернутым фронтом к Иври. По пути он взял большое число пленных, которые сдавались победителю.
Рони рассказывал, что « Раненный в руку и в локоть двумя ударами шпаги, в икру ударом пики, в бедро выстрелом из пистолета, с лицом, запачканным кровью и грязью, он тащился через поле битвы на куцей лошаденке, которую один из “les enfants perdus” согласился ему продать за 50 экю (бешеные деньги на самом деле А.Е.), он увидел, как к нему приближается 7 знатных сеньеров Лиги, которые вместо того, чтобы оказать ему дурной прием, объявили себя его пленниками. Один из них, господин де Сигонь, который нес белый штандарт, усеянный черными лотарингскими крестами (штандарт личного эскадрона Майенна А.Е.), вручил его Рони». Рони привел 4 пленников к королю, а трое не согласились следовать за ним и сбежали. И это были герцог де Немур, шевалье д’Омаль (сын герцога Омальского А.Е.) и месье де Тремон. Рони передал белый штандарт главному пажу короля. Далее Рони продолжает: «Господин д ‘Андло захотел забрать штандарт у пажа и по поводу этого трофея, столь оригинально захваченного, произошла долгая перебранка, которую король едва смог прекратить».
Много беглецов утонуло в реке Эр, полноводной от дождей. Тогда как рейтары Брауншвейга забаррикадировали ворота Иври и сломали мосты.
Отставив Бирона с приказом выбить рейтаров и восстановить переправу, король поднялся вверх по Эр до брода Анэ. На левом берегу Эра он узнал, что лигисты выбрали две различных дороги: Немур двинулся к Шартру, а Майенн к Манту. Король двинулся преследовать Майенна и послал легкую кавалерию на дорогу в Шартр. Когда в 9 часов вечера король остановился на отдых в замке своего верного Рони возле Манта, Майенн перешел Сену по мосту в Манте и находился в безопасности на правом берегу.
*****************************************************
(Победа была полной. Бегущие сотнями тонули, пытаясь переправиться через реку Эр, переправившиеся бежали без оглядки. Из всей армии едва 4000 укрылись в Шартре и Мане. Потеря убитыми у лигистов достигла 3000 и 3000 было взято в плен, потеряны были все пушки и 40 знамен. Армия короля потеряла всего около 500 убитыми.
Тем не менее, несмотря на победу при Иври, Париж вновь не удалось взять. Генрих войдет в него только в 1594 г. Однако, можно сказать, что Лига уже не достигнет после Иври прежнего могущества и, если бы не испанская армия Александра Фарнезе и не неприязнь к Генриху парижан, то все могло бы закончится и раньше. Как бы то ни было, легендарная храбрость короля, проявленная в который раз им на поле боя привлекла к нему сердца многих колеблющихся из католического стана и родилась знаменитая песня «Да здравствует Генрих Четвертый!».А.Е.)
На мой взгляд лучшее исполнение этой песни, близкое к аутентичному
http://www.youtube.com/watch?v=4h5M78YVN8M...cTGAwA&index=35

1-Король перед сражением произносит свою историческую фразу "Следуйте за моим белым султаном!" Более вероятно, что он обратился к капитанам кавалерии своего "эскадрона", имея в виду сбор после атаки за линией врага для перестроения. Также вероятно, что говорил он о "белом корнете" - штандарте своего "эскадрона" Как бы то ни было, что то такое он сказал, вошло в историю, потому что дало эффект.

2-иллюстрация из английской книги на тот же сюжет - "Не теряйте из виду мой белый султан!" Причем Генрих изображен в шляпе

3-Король едет вдоль рядов армии перед сражением, судя по знаменам это полк Garde francaise . Жоб

4-Опять же из английской книги об истории религиозных войн. Генрих демонстрирует войску белый султан на шляпе, опять-таки, указывая всем путь к атаке. В действительности он возглавил кавалерию в этой атаке и вел своих жандармов и другие эскадроны, а на картинке пехота.

5-Современная иллюстрация битвы при Иври. Тут, видимо, изображена атака валлонов графа Филиппа д'Эгмона судя по красным шарфам кавалеристов и знаменам обороняющейся пехоты. Но с другой стороны, валлоны атаковали кавалерию.

6-Немецкая гравюра 16 века. События изображены все сразу, как было принято в то время. Подписи там показывают, кто где находился и что происходит. Тут одновременно изображен как лагерь Генриха, причем откуда то появились укрепления у орудий. Атака валлонов, смерть д'Эгмонда, он внизу падает с коня и подписано, кто это такой. тут же атаки центра лигистами и тут же их бегство через реку Эр. Причем тут изображен мост целым, а он был разрушен ими, чтобы помешать преследованию.

7- Маршал Бирон

8-9 Лансьеры герцога Алансона в Антверпене 17 января 1583


10-Милый городок Иври в наше время. Поле битвы поросло лесом, во время битвы местность была более открытая. Однако видны холмы, где было выстроено войско короля и лигистов. Стен конечно уже нет давно, а в 1590 городок был окружен укреплениями какими то, потому что после битвы там забаррикадировались рейтары. Хотя, впрочем, может и не было стен, а баррикадами загородили единственную улицу. ведущую к мосту

11-Грушевых деревьев,под которыми король остановил коня и собирал кавалерию после решающей атаки нет, на месте деревьев в 1804 году при Наполеоне Первом поставили эту стелу. Во всяком случае за белым султаном короля все последовали именно до этого места уже в тылу врага, чем и была достигнута полная победа.


Сообщение отредактировал Kirill - 23.7.2015, 19:36

[morentz]

Восьмая религиозная война 1585-1598
Битва при Кутра (Bataille de Coutras) 20 октября 1587
по Перини и Гизо
**********************************************

Это была первая битва, которую Генрих Наваррский дал в качестве главнокомандующего гугенотских сил. От этого сражения зависела не только судьбы кальвинистской партии, но и, возможно, сама жизнь Генриха. До сего дня Генрих лишь был формальным лидером гугенотов и по молодости лет не мог быть настоящим командующим, но некий военный опыт он уже приобрел. Он был свидетелем и участником роковой для принца Луи Кондэ битвы при Жарнаке, был рядом с Колиньи и при Ла Рош-Обей и при Монконтуре. Во всех этих сражениях он проявил храбрость и доблесть воина, что признавалось всеми, но было ли этого достаточно для того, чтобы быть генералом? Колиньи был убит во время Варфоломеевской ночи, теперь у гугенотов оставался только «король Анри». В 34 года судьба дала ему шанс проявить себя в качестве полководца.
Это была так называемая «война трех Генрихов». Короля Генриха III, герцога Лотарингского Генриха Гиза, кумира народа и лидера Лиги, и Генриха, короля Наваррского. Отношения между королем и Гизом были мягко говоря натянутыми, хотя оба они представляли католический лагерь. Эти отношения стали совсем скверными после победы Гиза над наемниками при Вимори и Эно (см. выше). Но на тот момент самые «сильные карты», казалось бы, были на руках Генриха Третьего. Он во-первых, что ни говори, а был единственным законным королем и имел самую лучшую армию и обязан был затмить славу Гиза победой над Наваррцем. В то время как Гиз с весьма слабыми силами отправился в поход против бесчисленных полчищ швейцарцев и немцев, шедших во главе с Фабиеном фон Дона на помощь королю Наварры.
Собрав в Ла Рошели 4380 пехоты и 1250 кавалерии с 8 пушками, Генрих Наваррский двинулся в поход. Он намеревался вторгнутся в Перигор. Против гугенотов король Генрих Третий отправил войско во главе со своим фаворитом («миньоном»), блестящим и гордым герцогом Анном де Жуаезом (Anne de Joyeuse), носившим ничего не значащий, но почетный титул адмирала. Королевская армия насчитывала в своих рядах до 4800 пехоты, 2800 прекрасной кавалерии, но всего лишь 2 пушки. Превосходство в артиллерии у гугенотов сыграло большую роль в битве.
Жуаез сосредоточил армию у Рюфе, перешел 15 октября р. Дордонь и двинулся в Гиень, чем опередил Генриха, вынужденного в результате этих маневров дать сражение в очень невыгодном положении. В это же самое время маршал Матиньон (Jacques II de Goyon, seigneur de Matignon), наместник Генриха Третьего в Бордо, двинулся с сильным отрядом на помощь Жуаезу.
Прибыв 19 октября к Кутра (Жиронда) Генрих совершенно неожиданно увидел напротив католическую армию, колоннами направлявшуюся в этот же город, чтобы занять его. Кутра расположен между реками Дронна и Иль. Положение было отчаянным. Генрих имел перед собой армию Жуаеза, позади две реки, которые можно было перейти вброд только в некоторых местах, что исключало организованное отступление в случае поражения, а еще было получено известие о приближении маршала Матиньона.
Жуаез, которому сообщили, что еретическая армия обнаружена и стоит перед Кутра между королевской армии и маршалом Матиньоном, чье прибытие ожидалось с часу на час, и к тому же неприятель имеет позади две реки, радостно воскликнул «Теперь они попались! Им не уйти!». А, собственно, «они» уходить и не собирались. Военный совет католиков, состоявшийся в главной квартире герцога де Жуаеза в Рош-Шале, единогласно решил не ждать Матиньона, а атаковать. Жуаез был доволен, что не придется делить славу победы с кем-либо еще и приказал армии готовиться к битве следующим утром 20 октября потому что уже вечерело и начинать бой было поздно. В тоже самое время военный совет гугенотов также принял решение дать сражение, но совершенно по иным мотивам. Положение было настолько плачевным, что отступление могло привести к гибели армии, застигнутой врагом при переправе, а ожидание грозило опасностью попасть между Матиньоном и Жуаезом, что было бы равносильно гибели.
Ранним утром 20 октября войско гугенотов выстроилось перед Кутра в боевой порядок, напоминающий полумесяц, обращенный выпуклой стороной к неприятелю, что было совершенно необычным для того времени. Длина фронта составляла примерно 700-800 шагов. Правым флангом армия гугенотов упиралась в огороженный парк при небольшом охотничьем замке Гаренн (Garenne). Фронт располагался вдоль небольшой равнины, а левый фланг достигал леса возле самого Кутра. 2000 солдат пехоты занимали сам парк Гаренн, имея сзади охотничий замок. За этой пехотой в резерве находилось три полка пехоты - Неви, Лабори и Шарбонье, всего примерно 1800 солдат. Левее от парка выстроились 250 шевалежеров Ля Тремуйля и 180 пеших аркебузиров les enfants perdu в качестве застрельщиков. Далее выстроились виконт де Тюренн (предок знаменитого маршала эпохи Людовика XIV) с 200 гасконскими жандармами. Кавалерия ля Тремуйля и Тюренна была выстроена в три шеренги и была вместе с les enfants perdu выдвинута несколько вперед по отношению к линии фронта. Примыкая к Тюренну, было выстроено 300 жандармов принца Анри Кондэ, а рядом с ними 300 жандармов самого Генриха. Эта тяжелая кавалерия была выстроена в 6 шеренг. Левым флангом жандармы короля Наварры примыкали к холму, на котором было расположено три орудия. Остальные 5 орудий были поставлены рядом с парком Гаренн. Левый фланг гугенотской армии, расположенный по обеим сторонам углубленной в низину дороги на Рош-Шале и Монпон, состоял из 300 шевалежеров графа Суассонского, выстроенных в три шеренги, а на крайнем левом фланге армии было расположено 250 аркебузиров les enfants perdu. Кроме того, между корнетами кавалерии по всей линии были расположены в качестве поддержки отряды по 25 аркебузиров. Обоз располагался в Кутра.
Ранним утром католики двинулись из Рош-Шале и первым делом после небольшой стычки прогнали передовой отряд гугенотов из селения Ле Пентюре (Les Peintures), после чего двинулись к Кутра и выстроились напротив неприятеля. Напротив парка Гаренн было выстроено 1200 пикинеров и 1800 аркебузиров Пикардийского полка и полка Тьерселена. Справа к пехоте примыкало 400 «албанцев» (страдиотов) Левардена, далее 500 лансьеров Монтиньи, стоявшего напротив виконта де Тюренна. Справа от лансьеров было поставлено 2 пушки, а еще правее и чуть позади в качестве резерва была расположена лучшая конница католической армии 1200 лансьеров и жандармов самого герцога де Жуаеза. Правый фланг конницы Жуаеза прикрывало 10 рот конных аркебузиров, каждая по 70 человек, всего 700. Пехота Клузо в составе 1800 пикинеров и аркебузиров из разных полков замыкала правый фланг на противоположной стороне дороги из Рош-Шале в Кутра.
Армии разительно отличались своим внешним видом. Если королевская армия блистала роскошью доспехов дворян и отменным снаряжением хорошо одетой пехоты, конных аркебузиров и прочих, в гугенотской армии преобладали традиционные для кальвинистов темные цвета и никакой роскоши не наблюдалось.
Как вспоминает Агриппа д’Обинье, «После того как король Наваррский помолился перед битвой, он велел всем петь псалом №118 «Благословенный день настал». Стоявшие напротив нас католики под белым знаменем короля заорали, чтобы их услышали в гугенотских рядах « Сдохните! Они трясутся от страха! Трусы! Кайтесь в своих грехах!» Однако, один из придворных по фамилии Во (Vaux) «.. из тех, кто больше трет локти камзола не в битве а при дворе и кто, избегая тягот похода, присоединяется к армии только в последний день, сказал герцогу (де Жуаезу А.Е.) «Монсеньор, когда гугеноты так молятся, это значит, что они готовы драться на смерть»
В 8 часов утра гугенотские пушки открыли огонь. Ядра врывались в ряды «албанцев» Левардена и ланьсеров Монтиньи, а также Пикардийской пехоты. Каждое ядро, пролетая сквозь плотный строй, убивало от 12 до 15 человек за раз. Первым же залпом было убито 7 офицеров Пикардийского полка. Пушки католиков практически не наносили потерь неприятелю. Ядра взрывали землю перед рядами врага и не достигали цели. Давила пишет: «Леварден, занимавший в армии герцога Жуаеза должность генерал-фельдцейхмейстера, понял, что, если дать неприятелю время для еще одного залпа, это может привести к потере всей армии, которая под огнем орудий уже была потрепана и приведена в такое расстройство, что едва могла держать строй. Он приказал трубить атаку." Другая версия этого эпизода гласит: «Леварден подскакал во весь опор к Жуаезу и сказал ему «Монсеньор, мы терпим поражения из-за ожидания, пора начинать игру!» (Перини)
Жуаез согласился, и Леварден со своими «албанцами» тотчас обрушился на кавалерию ля Тремуйля, а Монтиньи с лансьерами атаковал де Тюренна. Эти атаки имели полный успех. Шевалежеры ля Тремуйля обратились в бегство, и «албанцы» преследовали их вдоль ограды парка Гаренн вплоть до Кутра, где, наткнувшись на гугенотский обоз, тотчас занялись его грабежом. Кто бы сомневался, что могло быть иначе? Опрокинутая кавалерия Тюренна смогла укрыться только за шеренгами жандармов принца Кондэ. Казалось, что повторяется история поражений гугенотов от Дрё до Монконтура.
Однако, если на правом гугенотском фланге католики имели преимущество, то на левом ситуация была иная. Пехота Клузо атаковала 250 гугенотских аркебузиров, оборонявших крайний левый фланг у леса. Однако, несмотря на подавляющий численный перевес католиков, эти аркебузиры под командованием Монтгомери и Бельсюна не только отбили нападение, но и сами перешли в атаку. Со шпагами в руках эти офицеры повели солдат в бой с криками «Умрем в рядах неприятеля!». Вопреки всему, пехота Клузо была отброшена с потерями этим маленьким отрядом и в полном беспорядке отступила в рощу позади боевой линии. В это же самое время Пикардийцы и полк Тьерселена также безуспешно пытались атаковать парк Геренн, где гугенотская пехота дала им такой сильный отпор, что католики отступили с большими потерями, отчасти утратив строй.
Жуаез, не ожидавший столь сильного отпора со стороны гугенотской пехоты, бросил в атаку часть своей квалерии против батареи гугенотов, столь досаждавшей католикам, а с основными силами бросился на корнеты принца Кондэ и Генриха. Но для того, чтобы добраться до врага, надо было проскакать расстояние в 1700 шагов. В результате ряды расстроились, а лошади стали задыхаться. Подпустив неприятеля на 30 шагов, жандармы Кондэ и Генриха сделали залп из пистолетов и тут же контратаковали, держа плотный строй. Врубившись в расстроенные ряды католических лансьеров, гугенотские жандармы, вооруженные шпагами, сделали бесполезными копья кавалеристов Жуаеза и опрокинули их. Сам герцог де Жуаез был взят в плен и тут же убит двумя жандармами. Его постигла та же судьба, какая постигла в свое время маршала Сен-Андре при Дрё и Луи де Кондэ при Жарнаке, также взятых в плен и убитых католиками. В этой же схватке был убит и младший брат герцога.
Вся блестящая кавалерия католиков обратилась в бегство. Гугеноты по всей линии перешли в наступление, везде оттесняя врага. Леварден, собрав, наконец, своих «албанцев» и часть другой конницы, а также Пикардийский пехотный полк, пытался организовать отступление, но и эти войска были увлечены потоком бегущих и также в расстроенных рядах покинули поле боя. Гугеноты преследовали врага вплоть до Рош-Шале, где накануне располагалась главная квартира герцога де Жуаеза и где он в полной уверенности в неизбежной грядущей победе провел последнюю ночь в своей жизни..
Сражение продолжалось 3 часа. Католики потеряли убитыми, ранеными и пленными 400 дворян и 3000 прочих. Было утрачено 39 знамен пехоты и 19 штандартов кавалерии, пушки и весь обоз. Потери гугенотов на удивление были ничтожны, всего лишь 5 убитых дворян и 40 остальных солдат.
Тут же в Рош-Шале Генрих Наваррский и его сподвижники закатили пир, в то время как тела герцога де Жуаеза и его брата положили на стол этажом ниже, под комнатой, где пировали победители Как писал Ардуэн де Перификс (Hardouin de Perefixe) тела братьев Жуаез являли «прекрасное и победное зрелище для сего государя (Генриха Наваррского А.Е.), видящего у своих ног врага, получившего от Папы повеление о конфискации его земель».
Однако Генрих не извлек всех выгод из этой победы и вместо того, чтобы, как уверяют некоторые авторы, поспешить на помощь наемникам, двигающимся ему на помощь во главе с фон Дона, любвеобильный Наваррец устремился в объятия графини де Гиш и тем упустил случай, собрав большую армию, нанести окончательное поражение католикам. Но тут многие забывают одно обстоятельство. Наемное войско, которое было разбито Гизом спустя пару недель после Кутра, не просто по доброте душевной намеревалось воевать за правое дело лютеранской веры, а за вполне даже конкретные суммы в дублонах, дукатах, экю и так далее. А денег в казне Наваррца не водилось. Так что вполне возможно, что ему в какой то степени было на руку то, что Гиз разогнал всех этих «рейтаров» и тем избавил гугенотов от необходимости их оплачивать, что, учитывая финансовое положение Генриха и гугенотов, было бы затруднительно и грозило бы непредсказуемыми последствиями.
В любом случае, победа при Кутра имела важнейшее значение для всей войны. Это была не только первая сокрушительная победа гугенотов за все годы, но и первая победа их нового вождя, с которым были связаны надежды гугенотской партии. После Кутра влияние Генриха Наваррского будет только расти и будут еще победы, при Арке и при Иври, а в конце при Фонтен-Франсез, что и закончит период ужасных религиозных войн.
Определенную выгоду из поражения своей армии и смерти любимца Жуаеза извлек, как ни странно, и король Герних III. Получив известие о гибели Жуаеза, король впал в депрессию, но герцог Эпернон якобы утешил Генриха Третьего, заявив, в том смысле, что еще неизвестно, плохая ли новость о гибели стольких дворян при Кутра, будь они живы, еще присоединились бы к Гизам. А и то верно, спустя очень короткое время Гиз, одержав победу над «рейтарами» при Вимори и Эно, приобрел неслыханную популярность, что на фоне поражения королевской армии при Кутра выглядело еще более позорным для Валуа. А спустя некоторое время, в 1588 Генрих Гиз уже перешел все границы приличия. Сперва подняв фактически парижский лигистский сброд против короля и устроив 12 мая «День баррикад», а потом с лицемерным смирением этот же народ и успокоил, совершенно недвусмысленно тем самым бросая вызов королю и демонстрируя, кто есть настоящий король… по крайней мере в Париже. Король был вынужден бежать из своей столицы, но дни Гиза были сочтены, как, впрочем, и самого короля.

Иллюстрация
1-Гугенотский крест


2-Битва при Кутра


3-Анри де Кондэ


4-Ля Тремуйль


5-Агриппа д'Обинье


6-Герб короля Наварры Генриха


7-Битва при Кутра из Гизо


8-Битва при Кутра офорт того времени


9-фрагмент того же офорта смерть Жуаеза


10-герцог де Жуаез


11-12 мая 1588 День Баррикад. Генрих Гиз "успокаивает" народ


12-Битва при Кутра wargame
Атака католической конницы


13-Битва при Кутра wargame
атака конницы Левардена


14-Битва при Кутра wargame
атака на парк



15-Битва при Кутра wargame
атака пехоты Клузо


16-Битва при Кутра wargame
оборона парка


17-Битва при Кутра wargame
оборона левого фланга


18-Битва при Кутра wargame
бой кавалерии в центре


20-Битва при Кутра wargame
бой в парке


Сообщение отредактировал morentz - 29.7.2015, 23:30