Европейское дворянство в войнах 17 века. Опции

[Бобровский Д.]

СВЕДЕНИЯ О ТОМ, КАК БЫЛ РАНЕН

И ВЗЯТ В ПЛЕН

АНРИ ДЕ МОНМОРАНСИ,

ГУБЕРНАТОР ЛАНГЕДОКА

1.

СООБЩЕНИЕ ОЧЕВИДЦА

Это сообщение – подлинный документ, - приводится в книге одного тулузского историка. Автор – кавалерийский офицер, капитан, - адресовал его королю. Историк пишет: «вот этот документ передо мною, я привожу его слово в слово». Документ составлен довольно неуклюже, автор не был литератором, увы. В квадратных скобках мы приводим возможные уточнения. Итак:

«Герцог Монморанси, в простой кирасе, был верхом на породистом гасконском коне, сером в яблоках, с султаном из коричневых и синих перьев. Он пересек ров, в котором совсем или почти не было воды, за ним последовали те [из его соратников – А.Н.], у кого были хорошие лошади, в том числе господа де Сен-Лоран [братья?] . Прочие же остались смотреть, что с ними будет [по другую сторону рва, на окраине городка, стоял со своим отрядом Гастон Орлеанский].

У него в седельных кобурах было два пистолета и еще были приторочены два коротких и широких клинка, помимо шпаги, которую он держал в правой руке.

Мушкетеры встретили его залпом, и он был легко ранен, а сам разрядил пистолеты – из одного убил солдата, который ранил его из мушкета в бедро, а из другого ранил г-на Борегар-Шампона, командира эскадрона королевской кавалерии; тот, раненый [видимо, не тяжело], развернулся к герцогу Монморанси и выстрелил в него в упор. Пуля пронзила герцогу правую щеку, около уха, видимо, выбила также несколько зубов, поскольку он в тот момент что-то говорил или отдавал приказ.

Короче говоря, герцог сражался столь яростно, что еще многих ранил или убил. Но его прорыв некому было поддержать, и ему не удалось пробиться - это было неизбежно. Несомненно, если бы у его коня хватило сил перескочить через [видимо, другой] ров, он избежал бы плена. Но конь получил несколько мушкетных ран и наконец упал, увлекая седока.

Г-н герцог упал наземь, [к этому моменту] он был раз десять ранен из мушкетов, а также из пистолетов, и стрелявшие сразу закричали: «Монморанси! Монморанси!»

Тогда г-н де Сен-Мари, сержант из роты г-на Сен-Прейля, капитана гвардейского полка, приблизился к герцогу, и тот попросил не оставлять его. Тем временем подъехал г-н де Сен-Прейль, и герцог воскликнул: «А, Сен-Прейль!» Тот ответил: «Держитесь, сударь, это все пустяки!» И он приказал г-ну Сен-Мари присмотреть за раненым, а герцог снял с пальца правой руки недорогое кольцо и дал г-ну де Сен-Мари, прося сохранить его из любви к нему, позаботиться о нем и помочь ему исповедоваться, поскольку [полагал, что] близится его смертный час.

Тотчас же г-н де Сен-Мари поднял его и пронес на своей спине две тысячи шагов, а то и более, с помощью нескольких слуг. Он привел к раненому духовника маршала Шомберга, и тот его исповедал. Духовник также вызвал десяток солдат (королевских гвардейцев) для конвоирования, и г-на герцога перенесли в Кастельнодари; для этого взяли лестницу [стремянку] , на нее положили доски и несколько плащей. В городе герцогу перевязали раны.

20 сентября 1632 года»

[ В других воспоминаниях Сен-Мари называется Сен-Мартеном. Биографию Сен-Прейля см. в отдельном тексте.]

2.

ВОСПОМИНАНИЯ ЖИТЕЛЕЙ КАСТЕЛЬНОДАРИ

«….Первый выстрел задел ему горло, и это привело его в ярость. Он ввязался в схватку и пробился до седьмого ряда противников, под градом мушкетных пуль. Две пистолетных пули пробили ему правую щеку, выбив несколько зубов. Конь его пал мертвым. Два сержанта, приблизившись к нему, разоружили его и сняли кирасу. Бутелье (сержант - А.Н.) отправился в Кастельнодари, чтобы приготовить для него квартиру. Сен-Мартен взвалил герцога на плечи и перенес на хутор, расположенный на полпути до Кастельнодари. Герцог попросил исповедника; духовник маршала Шомберга, придя на хутор, оказал ему эту услугу, а затем явился хирург роты королевских шволежеров и перевязал ему раны. Выяснилось, что герцог получил семнадцать ран; ему перевязали раны на шее и на голове, а потом понесли в Кастельнодари на лестнице-стремянке, на которую положили пару досок, немного соломы и несколько плащей. Его конвоировали десять вооруженных солдат из королевской роты, которых прислал маршал Шомберг.

Шомберг не рискнул оставить Монморанси в Кастельнодари. Там было небезопасно. Потому 05 сентября он покинул город и лично сопроводил его до замка Лектур (Lectoure), комендантом которого был маршал де Роклор (Roquelaure). Для обеспечения охраны пленника он разместил в окрестностях восемь подразделений кавалерии.

Выдержки из писем Шомберга к Ришелье:

- (04/09/1632), о ранениях Монморанси и потерях в его отряде: «...Г-н де Монморанси не умер от полученных ран, многие его спутники убиты, но монсеньор герцог Орлеанский еще находится в трех лье отсюда со своей армией...»

H.G.L T12 Preuves C1816 piece 1632

- (07/09/1632): «...Я надеюсь, монсеньор, что вы одобрите решение, принятое мною касательно г-на де Монморанси, и ожидаю, что вскорости вы сообщите мне, каковы будут распоряжения короля и что я должен буду делать с ним дальше..».

H.G.L T12 Preuves C1820 piece 547

В своем последнем бою герцог проявил отвагу, достойную рыцарей былых времен. Граф де Риё убеждал его, что надобно отступить. Герцог ответил: «Риё, мой добрый друг, медлить нам больше нельзя. Вперед – и будем держаться стойко!» На что граф ответил: «Раз так, сударь, я умру с вами.»



От мастера\переводчика:

Вот такие были люди. Люди, которые произносили подобные фразы не для красного словца - они так чувствовали и так жили.

3. ПОСЛЕДСТВИЯ - РЕЗЮМЕ ИСТОРИКА

Король лично направился в Лангедок, чтобы покарать восставших. Он велел созвать заседание генеральных штатов, и они собрались, как обычно, в Монпелье. Однако они не могли уже больше дискутировать на тему налогообложения. Анри де Монморанси предстал перед судом Парламента в Тулузе, которым председательствовал хранитель печатей. По приказу Ришелье они осудили его на смерть. Герцог был обезглавлен во дворе ратуши в субботу 30 октября 1632 г.

Когда завязался бой, пишет Мишо (Michaud) в своей «Биографии», за ним последовал в атаку всего один эскадрон, и они пробились вглубь рядов противника на двадцать пять или тридцать шагов (футов?). Но встречные залпы мушкетеров были столь сильны, что более дюжины его спутников пали мертвыми тут же; ряд других был выведен из строя, а остальные обратились в бегство. Монморанси, получив удар шпагой(?) по горлу, так разъярился, что, пришпорив коня, перескочил через ров шириною три или четыре туаза (шесть футов, около двух метров – А.Н.), который отделял его от

пехотинцев противника. Он сметал со своего пути всякого, кто подворачивался (…). Наконец, он прострелил из пистолета левую руку одному капитану шволежеров, который намеревался с ним сразиться. Тот, вытащив пистолет правой рукой, выстрелил, пробив ему правую щеку возле уха (…)Монморанси продолжал сражаться, как будто остался невредим; но почти сразу же его конь, получивший несколько ран, споткнулся, взвился и упал наконец мертвым. Герцог не смог выбраться и остался лежать, словно мертвый. (…) Когда его принесли в Кастельнодари, жители города так взволновались, что пришлось обнаженными клинками отгонять толпу; люди заливались слезами и открыто проявляли свою скорбь при виде этих импровизированных носилок. Эта скорбь еще сильнее проявилась в Тулузе на протяжении тех пяти дней, пока шел процесс, и после гибели маршала. Но и в войсках, которые ввели в город 29 октября, чувствовалась та же боль, что и у местного населения, и на лицах солдат можно было прочесть, что они с сожалением исполняют данный им приказ по охране порядка в городе.


Анри де Монморанси. Портрет Франсуа-Эдуарда Пико (XIX век)

Сообщение отредактировал Kirill - 31.5.2012, 21:20

[Бобровский Д.]

ТОМАС ДАЛЕЙЛЬ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)


21 июля 1656г. Томас Далейль и генерал -майор Вильям Друммонд приехали в Москву. В рекомендательной грамоте короля Карла выражалась просьба принять их на русскую службу и давалась характеристика как "весьма искусных людей в знании военных дел".
В России в то время только шотландец Александр Лесли имел чин генерала. Далейль был принят на службу генерал-поручиком, что в русской армии соответствовало его званию, и назначен командиром одного из полков солдатского строя в армии под командованием князя Я. К. Черкасского. Эта армия принимала участие в неудачной осаде Риги.
В 1657-1658 гг. Далейль находился в Москве и занимался формированием и обучением пехотных полков "нового строя". Полк под его командованием отличался высокой дисциплиной и боеспособностью, солдаты Далейля наряду с Московскими выборными полками стали одной из лучших частей регулярной пехоты.
Весной 1659 г. возобновились военные действия против польско-литовских войск. Генерал-поручик Далейль с полком был направлен в Полоцк, занятый московской армией еще в начале 1654 г. Там он столкнулся со спесивым и невежественным в военном деле боярином князем И. А. Хованским, известным безрассудной храбростью, глупостью и честолюбием. Князь кичился своей высокой "породой" и считал себя достойным командовать войском, но не умел соизмерять свои силы с силами неприятеля, из-за чего часто терпел поражения. Прозванный "Тараруй", он позднее вошел в историю в связи с событиями "Хованщины" - стрелецкого восстания 1682 г., в результате которого сложил голову на плахе по приказу царевны Софьи.
Приверженец старой веры, Хованский был крайне жесток в обращении с подчиненными, но, желая казаться "добрым" воеводой, прощал своим рейтарам и солдатам своевоиле и многие проступки. В ночь с 15 на 16 августа 1660 г. три пьяных рейтара учинили драку со стоявшими в карауле солдатами пока Далейля, при этом одного избили до смерти. Хованский равнодушно отнесся к происшедшему. Это возмутило генерала, который потребовал наказать виновных. Воевода отказался. Тогда Далейль поднял полк по тревоге, велев бить в барабаны, и с угрозой заявил князю: "роздам де порох и свинец солдатам и велю по дворянам и рейтарам стрелять". Затем вывел своих солдат (800 человек) за город и отказался от командования, сказав, что "ему до полку дела нет", пока воевода не наведет порядок среди своих подчиненных. Испуганый Хованский поспешил наказать виновных рейтар батогами, но пожаловался на Далейля в Разрядный приказ, написав в грамоте: "...генерал ни в чем меня не слушает и к полку не ходит". Из Москвы в Полоцк 15 сентября ушел царский указ об отстранении Далейля от командования "по неудовольствию" Хованского и передачи полка подполковнику, но, к счастью, приказ опаздал.

22 сентября 1660 г. русская армия под руководством Хованского (около 5 тысяч человек) предприняла наступление на северо-востоке Белоруссии и, не смотря на успешный бой под Толочином, оказалась в окружении вдвое превосходящих сил С. Чарнецкого и гетмана П. Сапеги под Череей. Хованский решил "сесть в обозе" т. е. занять оборону в Черее и дожидаться подхода со стороны Могилева армии князя Ю. А. Долгорукого, которая выдержала перед этим кровопролитную битву на реке Басе. Зная военные способности Хованского, его подчиненные едва не подняли мятеж против бездарного воеводы, потребовав немедленно отступать к Полоцку. Не желая погибать в кольце окружения, русские выступили в направлении Чашников по лесной и заболоченной дороге. Противник, узнав об этом, послал литовский конный отряд (3 тысячи человек) под началом полковников Криштофа Сапеги и Самуэля Кмитича с заданием дать бой и задержать неприятеля до подхода главных сил. Литовские хоругви атоковали арьергард русской армии, но генерал-поручик Далейль отбил все атаки и сумел организовать отход. Он с боями прошел 50 верст, фактически взяв на себя командование всей московской пехотой, и не допустил паники и развала армии. Ядром пехоты были солдаты его полка, а также московские стрельцы приказов Василия Пушечникова и Тимофея Полтева. Хованский сообщил позднее царю: "А на отводе были переменясь генерал-поручик и головы московских стрельцов, солдаты заонежские и новгородские стрельцы. А за ними шли для береженья от напуску литовских людей гусар 3 роты... а сотни шли по сторонам и рейтары".
По сути к Полоцку, не доходя 25 верст, русскому войску нужно было форсировать реку Сую. Зная об этом, литовцы снова решили атаковать русских. Генерал предложил воеводе дать бой у реки, успешный исход которого мог бы обеспечить спокойную переправу. Полк Далейля, стрельцы и олонецкие солдаты стали в лесу в засаде. Полковник Уваров с рейтарами атаковали противника, но сделали вид, что обратились в бегство. Литовские хоругви устремились за ними, налетели на ожидавшую их русскую пехоту и в ходе упорного боя были разбиты и отброшены. Это произошло 21 октября 1660 г. Разгромленный литовский отряд, один из предводителей которого - полковник С. Кмитич (прототип романа Г. Сенкевича), не смог воспрепятствовать русским переправиться через реку в боевом порядке.
"Генерал-поручик и головы московских стрельцов с приказы стали твердо и не уступили неприятелю места, бились не щадя голов своих...и польских людей сорвали, и пешим людям вспоможение учинили. И бой был жестокий со второго часу дня, напуски были жестокие на пехоту...и польских людей многих побили и с поля сбили, и отошли в целости в Полоцк".
В мае 1661 г. Далейль разгромил литовский отряд полковника А. Есмана, который пытался внезапно овладеть Полоцком. После этого боя последовала царская грамота от 14 июня 1661 г. В ней говорилось: "...великий государь указал боярину и воеводе князю Ивану Андреевичу Хованскому свой указ сказать, чтоб он к генералу Томасу Далейлю держал привет и ласку, и в ратном ученье воли у него не отнимал, и учинил бы его генералом над всею пехотою и стрельцами, для того ведомо государю, что он Томас служит ему и радеет, и ратное учение и всякий ратный строй ему за обычай".
В полку солдатского строя генерал-поручика Томаса Далейля было 1001 человек, из них 28 начальных людей и 973 рядовых, как гласила отписка из Полоцка от 21 июля 1661 г.

В начале октября 1661 г. полк Далейля в составе русской армии под командованием воеводы князя И. А. Хованского выступил против литовского войска под началом полковника К. Жеромского, который укрепился в селе Кушликовы горы, в 30 верстах от Полоцка. Численность противника составляла около 12 тысяч человек. Кроме хоругвей литовской конницы, с Жеромским было "войска польского всех гетманских полков пехоты 3 тысячи... да гусар 4 хоругви, да вновь прибрано 2 хоругви от казаков". Литовцы сильно укрепили свой лагерь, построив его в форме квадрата с земляными фортами по углам. 4 октября русские атаковали конные хоругви полковника Котовского, при этом "из его7 рот 3 бежали, потеряв штандарты".
6 октября к Хованскому присоединился "Лифляндский" полк под началом А. Л. Ордина-Нащокина. Теперь русское войско насчитывало 12 тысяч человек.
8 октября состоялась битва главных сил. Поводом стало нападение конницы на литовский отряд полковника Одоховского недалеко от Кушликовых гор, после чего войско неприятеля вышло из своего укрепленного лагеря в поле. " Шесть раз кидались в атаку войска Великого Княжества Литовского, переходя через два ручья, которые разделяли позиции двух армий... литвины были отброшены к своему обозу с большими потерями". Литовская шляхта, потеряв большое количество убитыми, не желала снова выходить в поле и засела в лагере. Хованский не решился сразу на штурм, а предпочел осаду табора неприятеля. Время шло, наступили осенние холода, русское войско стало испытывать недостаток в снабжении и фураже, что привело к массовому дезертирству солдат из "новоприборных" полков. Далейль понимал, что взять сильно укрепленный лагерь литовцев невозможно, к тому же пришло сообщение о скором подходе польского войска под командованием известного полководца Стефана Чарнецкого, и предложил Хованскому занять позицию вблизи Полоцка. Самонадеянный воевода, желая все же уничтожить литовцев, отклонил совет. Тогда Далейль открыто отказался подчиняться Хованскому, сдал командование полком подполковнику и направился в Полоцк, заявив, что не желает быть "свидетелем разгрома армии". А 25 октября 1661 г.Хованский был разгромлен у Кушликовых гор, окруженный многочисленной польско-литовской армией, которая подошла на помощь Жеромскому. Армия князя потеряла весь обоз, казну, порох и 18 пушек. В плен попало 400 чнловек. "Полковник Дуглас был убит, полковники Форот и Фанбуковен, вместе с некоторыми другими, взяты в плен. Около 1500 русских осталось лежать на поле сражения". Только полк Далейля и Второй Московский выборный в полном порядке смогли отступить к Полоцку. Генерал-полковник Далейль во главе русского гарнизона, без помощи армии Хованского, организовал оборону и смог удержать фактически беззащитный город.
Никто впоследствии не упрекнул генерала за его поступок. Он иностранец на русской службе и нес ответственность за жизнь своих подчиненных, а стать виновным наравне с воеводой в бесмысленной гтбели солдат и офицеров новой регулярной армии он не желал, тем более что этого можно было избежать".
В апреле 1663 г. в знак признания воинских заслуг Далейль был произведен в чин генерала и переведен со своими полком в Смоленск. Согласно документам в июле1663 г. в Смоленске в полку Далейля находилось 47 "начальных" людей и 2086 солдат. Летом и осенью 1664 г. его полк в составе русской армии воеводы князя Я. К. Черкасского принимал участие в походах к Шклову, Копыси и Дубровне. А в 1665 г. Далейль и его друг генерал-поручик Друммонд решили вернуться на родину. С большим трудом по ходатайству известного дипломата и политического деятеля А. Л. Ордин-Нащокина и их земляка П. Гордона, они получили отставку и выехали в Англию.


НАПИСАНО ПО СТАТЬЕ И. Б. БАБУЛИНА "ГЕНЕРАЛ ИЗ ШОТЛАНДИИ"