Cегдня 190-я годовщина со дня смерти Hаполеона Опции

[Eman]

Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век.
Исчез властитель осужденный,
Могучий баловень побед,
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает.

О ты, чьей памятью кровавой
Мир долго, долго будет полн,
Приосенен твоею славой,
Почий среди пустынных волн...
Великолепная могила!
Над урной, где твой прах лежит,
Народов ненависть почила
И луч бессмертия горит.

Давно ль орлы твои летали
Над обесславленной землей?
Давно ли царства упадали
При громах силы роковой;
Послушны воле своенравной,
Бедой шумели знамена,
И налагал ярем державный
Ты на земные племена?

Когда надеждой озаренный
От рабства пробудился мир,
И галл десницей разъяренной
Низвергнул ветхий свой кумир;
Когда на площади мятежной
Во прахе царский труп лежал,
И день великий, неизбежный —
Свободы яркий день вставал, —

Тогда в волненье бурь народных
Предвидя чудный свой удел,
В его надеждах благородных
Ты человечество презрел.
В свое погибельное счастье
Ты дерзкой веровал душой,
Тебя пленяло самовластье
Разочарованной красой.

И обновленного народа
Ты буйность юную смирил,
Новорожденная свобода,
Вдруг онемев, лишилась сил;
Среди рабов до упоенья
Ты жажду власти утолил,
Помчал к боям их ополченья,
Их цепи лаврами обвил.

И Франция, добыча славы,
Плененный устремила взор,
Забыв надежды величавы,
На свой блистательный позор.
Ты вел мечи на пир обильный;
Все пало с шумом пред тобой:
Европа гибла — сон могильный
Носился над ее главой.

И се, в величии постыдном
Ступил на грудь ее колосс.
Тильзит!.. (при звуке сем обидном
Теперь не побледнеет росс) —
Тильзит надменного героя
Последней славою венчал,
Но скучный мир, но хлад покоя
Счастливца душу волновaл

Надменный! кто тебя подвигнул?
Кто обуял твой дивный ум?
Как сердца русских не постигнул
Ты с высоты отважных дум?
Великодушного пожара
Не предузнав, уж ты мечтал,
Что мира вновь мы ждем, как дара;
Но поздно русских разгадал...

Россия, бранная царица,
Воспомни древние права!
Померкни, солнце Австерлица!
Пылай, великая Москва!
Настали времена другие,
Исчезни, краткий наш позор!
Благослови Москву, Россия!
Война по гроб — наш договор!

Оцепенелыми руками
Схватив железный свой венец,
Он бездну видит пред очами,
Он гибнет, гибнет наконец.
Бежат Европы ополченья!
Окровавленные снега
Провозгласили их паденье,
И тает с ними след врага.

И все, как буря, закипело;
Европа свой расторгла плен;
Во след тирану полетело,
Как гром, проклятие племен.
И длань народной Немезиды
Подъяту видит великан:
И до последней все обиды
Отплачены тебе, тиран!

Искуплены его стяжанья
И зло воинственных чудес
Тоскою душного изгнанья
Под сенью чуждою небес.
И знойный остров заточенья
Полнощный парус посетит,
И путник слово примиренья
На оном камне начертит,

Где, устремив на волны очи,
Изгнанник помнил звук мечей,
И льдистый ужас полуночи,
И небо Франции своей;
Где иногда, в своей пустыне
Забыв войну, потомство, трон,
Один, один о милом сыне
В унынье горьком думал он.

Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развенчанную тень!
Хвала! он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал.

Сообщение отредактировал Eman - 5.5.2011, 19:38

[Frantiszek]

А возращение во Францию в 1815 году, когда он дошел до Парижа без единого выстрела (это если опустить кучу сентиментальных моментов)?!! Разве так встречают упыря и т.п.?!!

Борьба Англии и Франции - главный двигатель наполеоновских войн. А про "замирение в 1801 году" я не понял - Трафальгарское сражение разве во время мира произошло.

Берлин и Вена не горели, горели две самые дикие страны: Испания и Россия, а Ростопчин даже написал письмо, что сам сожжет свой дворец, дабы не достался французам.

Он хотел гораздо больше, чем защитить свою страну - он хотел защитить свою единоличную власть в этой стране. И даже этого ему было мало.

Именно поэтому его уговорили отречься в 1814, и он сам сдался в 1815, а не удалился партизанить, жечь Париж, как Москву и пр., хотя посидев немного под Бурбонами, французы думали, что Император был не такой уж упырь.

"Количество уголовных дел при Наполеоне не возросло по сравнению с таковым при короле Людовике, а уменьшилось. В 1801 году, при численности населения в 34 миллиона человек, Франция имела 8500 уголовных дел, по которым проходили 12 400 обвиняемых. В 1811 году на 42 миллиона подданных империи (включая новые территории) было открыто 6000 уголовных дел, по которым проходило 8600 обвиняемых. Неуклонно падало и количество выносимых судами смертных приговоров. В 1801 году были осуждены 882 человека, в 1811 году – 392."

Pour l'Empereur
http://www.youtube.com/watch?v=3PV1_02qRr8

[Роберто Паласиос]

Берлин и Вена не горели, горели две самые дикие страны: Испания и Россия, а Ростопчин даже написал письмо, что сам сожжет свой дворец, дабы не достался французам.

Pour l'Empereur

Вот спасибочки!
В принципе есть старая "добрая" европейская традиция объявлять Россию дикой. Отчасти огромные просторы, отчасти множество не европейских племён и народов РИ населявших, могли давать некоторые тому основания, но не оправдания. Ну там крепостное право или страшные татары в составе русских войск в ВСВ и в Семилетку, наводившие ужас на мирное население северной Европы.
Но Испания то каким боком в "диких"? То, что к концу 18-го века (а по сути уже лет 150) она перестала быть европейской супер-державой, не является показателем дикости. Просто устали...
Видите-ли, если нация которую нагибают чтобы поиметь в разные места, послушно спускает подштаники (задирает юбку) - это не показатель её цивилизованности. Как и отчаянное сопротивление захватчикам не является показателем дикости. А начав всенародное сопротивление, о "войне в кружевах" вспоминать уже поздно. Обоим сторонам.

P.S. Пойду в зеркало посмотрюсь - может двойная дикость проявилась?

Сообщение отредактировал Роберто Паласиос - 12.5.2011, 19:48

[Пехотный барабанщик]

Пойду в зеркало посмотрюсь - может двойная дикость проявилась?

Стоит ли??
А вдруг и впрямь....

И я вроде не писал что Мальта была французской - я писал о том, что Англия так же не соблюдала условия Амьена как и Наполеон, поэтому наверно нельзя сказать, что в расторжении мира виноват только корсиканец.

Если вспомнить, что Орден присягнул Павлу, то имеем ТИПИЧНЕЙШУЮ ЕВРОПЕЙСКУЮ ЛОГИКУ: что плохо лежит (Мальта или Ливия), то наше!

[Роберто Паласиос]

Если вспомнить, что Орден присягнул Павлу, то имеем ТИПИЧНЕЙШУЮ ЕВРОПЕЙСКУЮ ЛОГИКУ: что плохо лежит (Мальта или Ливия), то наше!

Одна из причин, побудившая Павла пойти на сближение с Наполеоном.