Бой у Валутиной горы Опции

[Ulrich]

генерал-майор Тучков 3-й, командовал 3 пехотными и одним гусарским полком.
Я так понимаю что два полка были из его бригады : Ревельский пехотный полк, полковник Я. С. Желвинский и Муромский пехотный полк, полковник Ф. В. Дризен

А что за третий полк и что за гусары??????

[litregol]

Ну и корвожадные эти французские "этьены"...

[Роберто Паласиос]

Ну и корвожадные эти французские "этьены"...

Только до момента, когда запахнет "Почётным легионом". И тогда они сразу ласковые и дружелюбные, даже чуть-чуть попрошайки.

[Eman]

Интересная история! Заинтересовали два момента:

Этьен - это похоже на первое имя; во фр. армии солдаты обращались к офицерам “mon lieutenant“ или “mon capitaine”, etc., и уж ни как не по имени или по фамилии (на худой конец, “capitaine Etienne”, на что Тучков, будучи прфессиональным военным, наверняка бы обратил внимание).

Награждение ПЛ занимало больше чем один день, и даже неделю, а в боевых условиях – месяцы…

Когда, кстати, эти мемуары были написаны/опубликованы?

Je suis avec respect.

[Ulrich]

Интересная история! Заинтересовали два момента:

Этьен - это похоже на первое имя; во фр. армии солдаты обращались к офицерам “mon lieutenant“ или “mon capitaine”, etc., и уж ни как не по имени или по фамилии (на худой конец, “capitaine Etienne”, на что Тучков, будучи прфессиональным военным, наверняка бы обратил внимание).

Награждение ПЛ занимало больше чем один день, и даже неделю, а в боевых условиях – месяцы…

Когда, кстати, эти мемуары были написаны/опубликованы?

Je suis avec respect.

За Смоленск, Наполеон наградил через два дня. Сие есть почти во всех мемуарах.

[Eman]

Mежду уведомлением о награждении (декрет, подписанный Наполеоном, и скрепленный подписью гос. секретаря) и, собственно, вручением креста, проходил все же срок.

[Роман Репин]

Mежду уведомлением о награждении (декрет, подписанный Наполеоном, и скрепленный подписью гос. секретаря) и, собственно, вручением креста, проходил все же срок.

Брандт после сражения у Валутиной горы:

"Прибытие Наполеона, как всегда, вызвало шумные клики; даже самые тяжелораненые делали последнее усилие, чтобы еще раз приветствовать его... Он прошел мимо гренадера, занятого перевязкой раны на ноге. «О мой император! — сказал этот служака. — Почему не вы были вчера во главе нас? Мы бы раздавили русских!» Вид поля битвы был ужасен. Нам ежеминутно приходилось поворачивать лошадей, чтобы не наткнуться на груды трупов; и в награду за столько жертв ни одного трофея, ни одного орудия, ни одной муниционной повозки! Захват этого участка, покрытого мертвыми, — вот единственный плод победы. Лучезарное солнце заливало светом это поле бойни.
Император сделал смотр войскам Нея, вручил «орла» 127-му полку, который только что получил боевое крещение. Эта церемония, сама по себе внушительная, приобрела на этом месте прямо эпический характер. Полк построился в каре; в рядах виднелось много лиц, еще черных от пороха, много окровавленной амуниции. Полковник и офицеры построены были полукругом около императора. «Солдаты, — сказал он, — вот вам «орел»! В часы опасности он будет служить вам центром единения. Клянитесь мне никогда не покидать его, оставаться всегда на стезе чести, защищать отечество и никогда не давать в обиду Францию, нашу Францию!» Все, как один человек, ответили: «Клянемся!» Тогда император взял «орла» из рук Бертье и вручил его полковнику, который передал его знаменосцу. В тот же момент каре расступилось, полк перестроился, и знаменосец, предшествуемый барабанщиками и музыкой, занял свое боевое место в центре отборного взвода...
Сержант гренадерской роты того же полка тут же на месте произведен был в подпоручики. «Немедленно провозгласите об этом производстве», — сказал Наполеон. Полковник произнес обычные торжественные слова, но не подумал обнять нового офицера. «Ну, что же вы, полковник! Лобзанье-то, лобзанье!» — живо произнес Наполеон. Действительно, было очень некстати забыть это. Ордена, производства, награды сыпались градом. Видно было, что Наполеон и в себе и в других чувствовал повелительную потребность подавлять печальные мысли... Подойдя к 95-му полку, он попросил полковника позвать ему отличившихся накануне, и, когда тот, естественно, начал с офицеров, император прервал его на шестом или седьмом: «Как, полковник, значит, ваши солдаты — трусы?» И он сам вызвал из рядов унтер-офицеров и солдат, которых ему указали как достойных производства или отличий.
При виде этой сцены я понял, я сам почувствовал то непреодолимое очарование, которое производил Наполеон, когда он этого хотел, и притом всюду, где он бывал. Но он не мог быть везде!"