Великая армия в Москве? Опции

[Климов]

Есть, ли инфа о местах стоянок французских войск в москве?
Тоесть где, какой полк, корпус или генерал со штабом стоял?

[Максим В.]

По горячим следам Наполеона
Осень в Москве овеяна воспоминаниями 1812 года. Французы вошли в город
14 сентября, а выходили с 19 по 23 октября по новому стилю. Центр
воспоминаний традиционно выносится в музей Бородинской панорамы. Между
тем победа куплена не только кровью солдат, но и жертвой Москвы -
пожаром и 40-дневной оккупацией. Как же столица вспоминает свою жертву и
свое освобождение? К сожалению, никак.
Большинство москвичей имеют туманное представление о памятниках той
осени. Не о монументах, созданных позже, а о материальных свидетелях
событий. Некоторые вообще убеждены, что город в 1812 году сгорел дотла и
выстроен заново. Однако в Москве тысячи допожарных домов: "сгорел" в то
время значило прежде всего "выгорел", стал непригоден для жизни.
Музеем "Москва в 1812 году" мог бы стать Петровский дворец, в котором
Бонапарт пережидал пожар и о котором оставил вдохновенные строки Пушкин.
Однако этот шедевр уже десяток лет приспосабливают под гостиницу гостей
правительства Москвы. Правда, обещают совместить гостиницу с какой-то
экспозицией в первом этаже.
Музеем мог бы стать другой шедевр архитектуры - дом тогдашнего
губернатора графа Ростопчина (Большая Лубянка, 14), где были сделаны
распоряжения о поджоге города и во дворе которого разворачивается эпизод
"Войны и мира". Более того, принадлежавший за двести лет до Ростопчина
князю Пожарскому дом на Лубянке мог бы стать уникальным мемориалом двух
освободительных кампаний. Но увы, не первый раз накануне 4 ноября -
государственного праздника в память окончания Смуты - "Известия"
напоминают о печальной судьбе дома Пожарского - Ростопчина (см.
"Известия" от 03.11.2005). Приватизация, банкротство собственника,
троекратная перепродажа - и почти десятилетнее запустение.
Столь же тревожной остается судьба дома Всеволожских (улица Тимура
Фрунзе, 11, территория фабрики "Красная Роза", где располагалась
типография оккупантов и жил генерал Компан (см. "Известия" от
03.07.2004). Пустует не просто допожарный, а деревянный допожарный дом,
возможно, самый древний из сохранившихся в Москве.
Своеобразный памятник пожара - дом Гончаровых на Яузской улице, 1-3 -
почти двести лет простоял без сгоревшего второго этажа, а сейчас
воссоздается по старым чертежам. О спорности этого решения наша газета
писала 22 мая сего года. А 23 июля 2004 года "Известия" заступились за
усадьбу Позднякова, где французы разместили императорский театр,
посещавшийся Наполеоном (Большая Никитская, 26/2). Флигели усадьбы то
включались Москомнаследием в список вновь выявленных памятников, то
исключались из него, оставаясь под угрозой сноса. Недавно они повторно
включены в список, и значит, предыдущее исключение было сделано под
давлением.
Таковы проблемные точки на карте московского 1812 года. Есть и
благополучные, нуждающиеся, однако, в популяризации. Царский Слободской
дворец, в котором Александр I выступал перед дворянством и купечеством в
начале войны (2-я Бауманская, 3 - МВТУ). Кутафья башня Кремля, в которой
неизвестные москвичи устроили баррикаду, уничтоженную артиллерией
Мюрата. Вдовий дом, где сгорели до 700 раненых, участников Бородина
(Баррикадная улица, 2). Дом графа Мусина-Пушкина, в котором сгорел или
был похищен автограф "Слова о полку Игореве" (Спартаковская улица, 2):
говорят, слуги, оставшиеся в доме, открыли французам секретную кладовую,
чтобы похвалиться графским оружием. Дом Герцена, отец которого
согласился доставить в Петербург письмо от Бонапарта к Александру, чтобы
вывезти семью из горящего города (Тверской бульвар, 25 - Литературный
институт). Дом графини Разумовской, занятый наполеоновским губернатором
города маршалом Мортье (Маросейка, 2). Дом Баташевых, занятый маршалом
Мюратом, с лоджией на садовом фасаде, откуда открывалось зрелище
горящего города (Яузская улица, 9-11). Дом московской модистки Мари-Роз
Обер-Шальме по прозванию Обер-Шельма, советницы и, может быть, шпионки
Бонапарта (Глинищевский переулок, 6). Дом Английского клуба, где
интендантский офицер Анри Бейль, впоследствии известный как Стендаль,
"маленько пограбил" с офицерами винный погреб (Страстной бульвар, 15).
Кстати, Стендаль искал в пожаре Москвы свою возлюбленную Мелани Гильбер,
вышедшую замуж за русского по фамилии Барков.
Стоит прибавить сюда и адреса "Войны и мира" - книги, вводящей образ
Москвы в мировую культуру. Например, "дом Ростовых" на Поварской, 52 или
"дом Болконского" (в действительности князя Волконского, деда Льва
Толстого) на Воздвиженке, 9. Все перечисленное объединяется в одну-две
автобусные городские экскурсии. Но пока память 1812 года остается делом
энтузиастов: экскурсоводов, музейщиков и военно-исторических клубов.

Спасибо за помощь моему другу Николаю!

Цитата(Lebrun @ 9.4.2010, 12:52)

А как же картина Верещагина "Маршал Даву в Чудовом монастыре"?
С неизменным уважением...

Тут всё просто...Недавно ведь была выставка Верещагина о которой так много на форуме говорилось..Так вот в аннотации к этой картине было написано,что из-за постоянной работы штаба и вызовами к себе в Кремль Императором,Даву вынужден был организовать малую(временную) штаб-квартиру ирасположить её в непосредственной близости к Наполеону,для быстрейщего решения насущных проблем...
Вот как-то так...
Да..кстати...Сменя фото пресловутой доски..
С уважением.

Сообщение отредактировал Максим В. - 19.4.2010, 13:20