Может ещё версию о личной встрече и внезапной дружбе ещё не известного Фигнера в ещё не полученных им штаб-офицерских эполетах с пока никому не известным, но в будущем очень знаменитым художником Тропининым выдвинуть.
В результате которой мы поимели портрет совершенно на портретируемого не похожий. Поверьте на слово художнику - Тропинин рисовал не с натуры.

Миловидов Б.П. Партизан А.С. Фигнер и военнопленные Великой армии в 1812-1813 гг. // Отечественная война 1812 г. и российская провинция в событиях, человеческих судьбах и музейных коллекциях. Малоярославец, 2007. С. 157-176.

Отрывок:
"Среди этих свидетельств [о жестокостях Фигнера] особое место занимают две статьи племянника партизана Аполлона Владимировича Фигнера, которого чрезвычайно занимала судьба его знаменитого родственника. «Характер дяди, – писал он в 1884 г. – был загадочным и мрачным. В его молчании о себе заключается таинственная особенность и вся его жизнь была как будто следствием этой особенности. Причина ее заключается в психической стороне его индивидуальности, а также в болезненном состоянии, не определенном окончательно наукой, которое как будто преемственно переходило в несколько поколений нашего угасающего рода. Болезнью этой страдали в некоторой степени мой отец и дед, бремя этого наследства легло и на меня, вследствие чего я пережил и переживаю глубокие страдания».13 Фигнер приводит также и свидетельство А. П. Ермолова, в дом к которому он был вхож в начале 1850-х гг. в Москве и который составлял ему протекцию по службе. Ермолов будто бы говорил Фигнеру, что его дядя его «страдал какой-то душевной болезнью и что у него было нечто вроде coup de marteaut. Преследуемый этими страданиями, дядя искал забвения от них в буре войны и битв»14 Именно в душевных страданиях дяди видел племянник причину жестокого обращения с пленными французами.15
Впрочем, Аполлон Фигнер отмечал, что в характере дяди вовсе не было «зверских наклонностей». «Напротив в его натуре было много рыцарского великодушия и благородства». «Властолюбие и жажда чего-то необыкновенного были главными двигателями всех его действий; вместе с тем дядя был религиозен, но религиозность его простиралась до фанатизма».16 В другом месте он пишет: [162] «Психическое состояние дяди было похоже на религиозный фанатизм – он часто ходил по церквам и молился Богу со слезами».17 «Однажды, очистив от французов какое-то местечко, в котором была церковь, он нашел последнюю отвратительно оскверненной и с этого момента с еще большей жестокостью начал преследовать французов».18 В другой редакции своей статьи Фигнер уточнял: в алтаре разграбленной церкви «французами были деланы все физические отправления, и в углу алтаря лежало несколько трупов малолетних девочек, сделавшихся жертвами самой скотской страсти». И Фигнер тут же поклялся не давать пощады ни одному французу. Согласно этому варианту статьи А. В. Фигнера, Ермолов считал, что именно этот случай и произвел у уме у дяди «coup de marteaut».19 "

И еще:
"А. С. Фигнер – конечно жертва своих личных качеств, и обвинения его в особой жестокости по отношению к пленным имеют под собой основания. Со слов Неведомского, Фигнер сам признавал, что репутация у него в этом отношении далеко не блестящая: [173] «Сеславин достойнее меня, на Сеславине нет столько крови».63 Авантюризм Фигнера и игнорирование им правил ведения войны в конечном итоге сыграли с ним злую шутку. Жажда снискать лавры освободителя, если не Италии, то хотя бы Вестфальского королевства, не позволила ему правильно оценить военную обстановку и боеспособность своего отряда и привела к гибели. Действия его, наряду с элементами регулярной партизанской войны «по правилам», содержат и элементы народной войны «без правил», в той или иной степени были присущи и другим партизанским отрядам. Но последних у Фигнера было больше, чем у других.64 Это обстоятельство сделало его жертвой позднейших дискуссий и моральных рефлексий. Особенности склада его личности подчас подчеркивались вполне сознательно и целенаправленно, что являлось элементом борьбы за партизанскую славу эпохи Отечественной войны 1812 г. Оказалось, что на него одного, уже погибшего и не имеющего возможности ответить, и в литературе и в мемуаристике как бы возлагалась ответственность за жестокости партизан по отношению к пленным, которые имели объективные военно-тактические основания и были санкционированы командованием, но не укладывались в общепринятые европейские нормы обращения с пленными. Отчаянная храбрость и военные заслуги Фигнера отнюдь не искупают его чрезмерных жестокостей, равно как и последние не отменяют его заслуг."

Полностью исследование выложено здесь: http://adjudant.ru/captive/mil09.htm

Спасибо. Очень толковое повествование и выводы.

О внезапной дружбе?! вряд ли! кто был Тропинин тогда ?! :
"Впервые работа Тропинина «Мальчик, тоскующий о смерти птички» была показана в 1804 году на академической выставке, обратив на себя внимание академического руководства и многочисленной публики. Президент Академии художеств собрался хлопотать об освобождении Тропинина из крепостных. Об этом графа Моркова предупредил письмом С.С. Щукин. Морков, чтобы не лишиться слуги, отозвал его в свое имение Кукавку Подольской губернии, не дав Тропинину возможности закончить Академию художеств.
В Кукавке Тропинин учил живописи графских детей, писал портреты помещиков, образа для церкви, а также исполнял обязанности кондитера и прислуги."(!!!!)
"Тропинин часто сопровождает графа Моркова в Москву, имея при этом возможность посещать коллекции западного искусства в особняках вельмож и делать копии с картин.
В 1807 году Тропинин делает портреты атаманов казачьих войск М.И. Платова, А.И. Иловайского и многих других. В 1810 году был создан портрет А.С. Фигнера – это одна из лучших графических работ художника."

А с другой стороны Фигнер: офицер с "харизмой" - герой, видел Италию (мечта каждого художника), не чуждый эффектности (эполеты есть - а вот гвардейского шитья нет! в 1810году предположить такое повышение не реально!).
Скорее уж Тропинин упрашивал Фигнера попозировать минутку.
В итоге получился хороший "романтический набросок".
Хотя согласен - это только версия и гадать можно долго!

Но уж больно карандашный (а он был только в таком варианте) портрет работы Кипренского напоминает фоторобот по словесным описаниям: вроде все приметы и регалии(с ошибкой в изображении награды!) героя есть - а такую "удачную" для профи-портретиста тему стыдливо задвинул на полку. Почему?!
P.S.
Поставьте два изображения рядом : кто из них по вашему мог убедить Раппа что он итальянский купец и ему можно доверить секретные бумаги?!

Сообщение отредактировал Ёжик - 26.11.2010, 13:34

А Вы видели карандашный портрет Фигнера художника О.Кипренского? Где?
Вот когда покажите, тогда и поговорим о стыдливости художника и ошибках (предполагаемых) в изображении орденов.

Остальное - лирика.

Сообщение отредактировал Роберто Паласиос - 26.11.2010, 13:50

Что же, вот и новая мифология про Фигнера на наших глазах рождается))))

Ага!
Если ещё учесть что 1812 и 1813 годы Кипренский провёл в Твери, при в. к. Екатерине Павловне и
первый раз представил портрет партизана русской армии Фигнера (рисованный черным карандашом)
на Академической выставке только в 1814г.

Уже не картина Кипренского? И то хорошо, что рисунок.
Однако источником для гравюры Чески являлся рисунок, вероятно упомянутый Вами, именно Кипренского. Об этом на гравюре есть надпись.
А Вы полагали, что Кипренский должен был выставить рисунок 1813 года (на Фигнере мундир именно гв. конной артиллерии) в каком году? В 1814 и должен был. В чём проблема?

Был бы интернет у Ореста, выложил бы быстрее. И то не факт. (чистый оф-топ)

Я полагаю что во время боевых действий в Европе разъезжать по России-матушке Вильна-Петербург-Тверь
И обратно у Фигнера просто времени не было.

Сообщение отредактировал Ёжик - 26.11.2010, 15:13

А ехать в СПб или обратно к армии через Тверь Фигнер не мог?Это вроде почти по дороге. И Вы абсолютно уверенны, что Кипренский точно не был в СПб во время присутствия там Фигнера.

Кипренский вернулся в Спб только в самом начале 1814г. и почти сразу устроил выставку новых работ в Академии.
Ехать к нему в Тверь ради рисунка карандашом?! - не близкий путь.
Тверь это по пути если из Спб в Москву ехать, а не в Европу (Данциг, Вильна, Лейпциг и т.д.)
Получается если Тропинин (теоретически!) мог видеть Фигнера в 1810-1811г.,
то Кипренский в 1812-1813 мог только слышать рассказы о нём.

Люди, опомнитесь!))) Ну кончились факты, хватит переливать из пустого в порожнее!

Изображение Кипренского более известно?
Думаю, если б Кипренский сильно ошибался в портрете Фигнера - на момент "обнародывания" работы было ещё полно людей, лично знакомых с Ф и работу К раскритиковали бы в пух и прах...
Версия о том, что Тропинин Фигнера нарисовал в 1810? Это что ж - за 2 года человек (Фигнер) так сильно поменялся?
Давыдов упоминает, что А.С. был несколько склонен к полноте. Но - едваль за 2-3 года ещё молодой человек, тем паче военный и такой энергичный - так "раздобрел"...
Впрочем, боюсь, что ни Кипренский, ни Тропинин, ни Фигнер - ничего нам "не ответят"...

Илья Эрнестович прав. Давайте около - искусствоведческую лирику оставим. Она ни к чему не приведёт.


Лучше подскажите (коль ведаете) - на рисунке Тропинина персонаж держит саблю.
Это что за сабля? Такие "усы" -перекрестья как-то навивают тему 16-17 вв...
Ну или 19 - но исключительно Востока.

Сообщение отредактировал Серж Тамбовский - 26.11.2010, 15:58

Мне эта лирика тоже надоела.
А на рисунке Тропинина, если это вообще Фигнер, нечего тонкости и подробности искать. Нет их там.

По причине отсутствия в пределах тамбовских, сейчас говорил по телефону с Мизисом Юрием Александровичем (д.и.н., профессор, сейчас - зав кафедры "Истории Тамбовского края" Института истории ТГУ им Г.Р. Державина, ранее - декан истфака оного же ТГУ)
Юрий Александрович в своё время (в 80-е гг прошлого века) тоже пытался найти следы Фигнера на Тамбовщине, но безрезультатно... По его мнению - если он и бывал у нас - то случайно или частным образом.

Вот его основные аргументы
1. Отсутсвие в архиве данной информации вообще
2. На должность городничих попадали уже отставные пожилые офицеры, а никак не юноши 23-24 лет.
3. Имение семьи Фигнер распологалось севернее Москвы - Тверская (!), Псковская или Новгородская земля. (Собственно О.М. Бибикова - в аккурат в Пскове проживала)

Упоминание в публицистике тамбовского "следа" (по мнению ЮА) - давнишняя "утка", авторства одного из краелюбцев земли тамбовской...

Через пару недель планирую с ЮА встретиться и более основательно "вычернуть" из биографии Фигнера "тамбовский период".
Несколько обидно, но "Платон мне друг, а истина - дороже"

Сообщение отредактировал Серж Тамбовский - 26.11.2010, 17:18

А разве подполковником его наградили не в конце 1812?
И еще вопрос: на гравюре у кивера белый султан - Фигнера определили в гв. конную артиллерию?

Это Илье вопрос?
А чином награждали?
В конную.

Кроме "Русского инвалида" (номер 1 и 2 моего списка) все остальные книги и журналы прочёл. Самостоятельной информации, на основании которой можно судить о Фигнере - воспоминания сослуживцев и воспоминания родственников. Родственники видели его периодически. Давыдов комментирует моменты, когда между ним и Фигнером был Дорохов. Наверняка встречались и обменивались информацией, но совместных операций на виду друг у друга у них не было! Или где о них мне можно почитать? Откуда у Дениса Давыдова такая осведомлённость?
Бискупский так вообще Фигнера практически ненавидит! Где-то уже есть его воспоминания в сети? Спрашиваю потому, что решаю для себя копировать их или нет.
Серж, Вы уже сами ответили на свой вопрос! Статья о Тамбовском крае и рядом статья о Фигнере в "Русской старине" - не более чем совпадение. Никакой ссылки на связь Фигнера с тамбовщиной я не нашёл. Зато прочёл как бесчинствовали гусары (четыре полка) около 1830 года. Бедные наши крестьяне и крестьянки...
Альбом и описание выставки 1814 года я видел. Никакой ссылки на работу Ореста Кипренского, на которой изображён Фигнер - не нашёл... Миловидов в моём списке был. Не хочу его обижать, но он даже не вторичен, а третичен работе Грачёвой и Вострикова, а они в свою очередь - см. вниз по цепочке.
Даже не подозревал, что об одном из героев войны 1812 года так мало какой-либо достоверной информации!

Сообщение отредактировал AlexeyTuzh - 26.11.2010, 20:57

Первый - да;
Присвоили чин подполковника штабс-капитану - это не награда?

Портрет Фигнера был напечатан в томе 55 "Русской старины", а в томе 56 появилось следующее пояснение:

Как-то не чувствую я Кипренского (но тему художников снова поднимать не хочу!). Но и понять как в ГИМ попала цветная миниатюра - тоже не могу!

Сообщение отредактировал AlexeyTuzh - 26.11.2010, 21:54